Декоративно-прикладное искусство

Современное декоративно-прикладное искусство Азербайджана своими корнями уходит в глубокую древность. Керамические изделия, художественная обработка металла (оружие, посуда, ювелирные украшения), художественная резьба по дереву, ковроткачество и производство разнообразных тканей, шелководство и роспись по шелку – все это не просто составляет богатое духовное наследие азербайджанского народа. Некогда сформировавшись на территории Азербайджана на заре человечества, все эти виды ремесел развивались и совершенствовались на протяжении столетий, чему способствовали климатические и природные условия, а также жизненный уклад отдельных племен и народностей – предков азербайджанцев.

История хранит немало свидетельств купцов и путешественников, посещавших Азербайджан и с восторгом описывавших продукцию местных мастеров. Неудивительно, поэтому и то разнообразие форм, материалов, красок и узоров отличает азербайджанское декоративно-прикладное искусство сегодня. Народные мастера, как и художники, работающие в этой сфере творчества, в одинаковой степени продолжают культивировать отшлифованные веками формы, идеально сочетающие в себе функциональные и эстетические качества.

Однако, будучи живым организмом, современное прикладное искусство Азербайджана не только свято чтит вековые традиции, но и чутко реагирует на запросы современности, ибо никакой другой вид искусства так тесно не связан с человеком, с его жизненной средой, как этот, когда художники создают предметы, непосредственно призванные облагораживать эту самую среду. И речь здесь не только об эстетической выразительности. Веками вырабатывавшиеся формы, их орнаментальная составляющая в огромной степени несли в себе ритуальное значение. Развиваясь из элементарных геометрических узоров, которые постепенно все более усложнялись, обрастая дополнительными деталями и взаимодействуя с растительными и животными мотивами, система орнамента на азербайджанских коврах и ковровых изделиях, на керамической и медной посуде, на оружии и образцах ювелирного искусства, образовала, в конечном счете, единый язык символов и знаков. Этот язык хорошо понятен народным умельцам, из поколения в поколение передающим не только свои профессиональные навыки, но и это тайное знание, духовную составляющую, без которой немыслима жизнь человека.

В этом языке – мудрость народа, глубокий смысл, обретенный в результате длительной практики, богатого жизненного опыта. И современные художники, работающие в традиционных видах прикладного искусства, в своем стремлении к обновлению художественного языка или технологий, как зачарованные, вновь и вновь возвращаются к уже испытанным и неоднократно “озвученным” мотивам, построенным на филигранном соотношении частей и целого, несущим в себе красоту, “подсмотренную” у природы и никогда не покидающую территорию гармонии.

В фондах Азербайджанской Государственной Галереи хранится более 130 наименований произведений декоративно-прикладного искусства. Здесь представлены такие виды и материалы, как фарфор, керамика и стекло, художественная обработка дерева и художественная обработка металла, ковры и ковровые изделия, келагаи и батик, наконец – ювелирные украшения и современные инсталляции, художественная выразительность которых зиждется на применении новейших технологий, например на сочетании полиэстера, меди и акриловых красок. Работы, созданные в широко распространенных техниках и построенные на исторически сложившихся принципах формообразования и декора, соседствуют здесь с обновленным прочтением характерных для данного локуса тем, а также интересными попытками обновления языка выразительности и поисками новых решений внутри традиционных видов.

Лишь отдельные образцы перечисленного выше представлены в портале. Но даже эти немного-численные примеры позволяют судить о многообразии формальных и художественных поисков азербайджанских художников. Так, например, в исполненном в технике батика панно “Ичеришехер” автор (А.Ибрагимов) совершенно отказался от общепринятого прочтения вида Бакинской крепости – мотива, крайне популярного в произведениях азербайджанской живописи и графики. Ощущение принадлежности этого настоящего музея под открытым небом истории Баку, Азербайджана, азербайджанского народа передается художником с помощью сугубо формальных средств выразительности. Просветленная гамма цветов создает романтический настрой. Едва намеченный кубический характер в передаче архитектурных форм дворца Ширваншахов вскоре переходит в плоскостную геометричность, тем самым утверждая эфемерный характер всего изображения. Предлагаемый вид Ичеришехер подобен мечте, прекрасному сну, в котором сведены воедино различные ценности национальной культуры – как поражающие своей просчитанностью и одновременно – сложностью узоры на облицовочных плитках на памятниках азербайджанской культовой архитектуры, и контрастирующие с ними формы построек Ширвано-Апшеронской архитектурной школы, выразительность которой целиком опирается на пропорциональность и гармонию соотношений объемов и качество каменной кладки, наконец – утонченная, построенная на нюансах цветовая гамма, присущая средневековой азербайджанской миниатюре.

Все это говорит о творческом, индивидуальном подходе автора и к популярному мотиву, и к традициям прошлого азербайджанской культуры, когда художнику удалось добиться абсолютно свежего звучания хорошо знакомых образов. Квадратный формат работы уже сам по себе создает чувство стабильности, покоя, вечности, как бы зрительно утверждая мысль: да, годы идут, но “внутренний город” по-прежнему молод, и жизнь в нем как шла, так и идет, и будет идти своим чередом.

Еще одна работа в технике батика, заслуживающая безусловного внимания, это композиция “Симург” И.Костиной. Как таковой, этот образ весьма неоднозначен. Принадлежа мифологии многих стран и народов – прежде всего, в контексте персидской культуры, и перейдя затем к тюркским народам, скифам, сарматам и даже славянам, он обычно изображался фантастическим крылатым существом с головой и лапами пса и c телом, покрытым рыбьей чешуей, что указывало на его власть на земле, в воздухе и на воде. В сказаниях о Симурге – бессмертной птице, живущей на ветвях Древа Познания – как правило отмечалось его яркое оперение, которое затмевало блеск перьев фазана и павлина. Симурга наделяли способностью исцелять, иногда он выступал орудием судьбы и ему приписывали бессмертие. Образ Симурга присутствует и в суфизме, где он символизирует Совершенного Человека, обладающего знанием Божественной Сущности. Означая буквально, в переводе с персидского, “тридцать птиц”, этот образ, нередко, выступает как символ единения, символ познания, и прежде всего – познания самих себя.

В интерпретации И.Костиной эта царственная птица, представленная в женском образе, облачена в расписанные золотом одежды, покрытые тотемными знаками и символами. Поразителен колорит этого панно: горячий пурпур фона – признак высшей власти – в сочетании с холодными фиолетово-голубыми тонами одежд создает особое ощущение пряного привкуса Востока, присутствия тайны, которая одновременно пугает и притягивает. Показательно, что художница не пошла по пути иллюстрирования общепринятого описания сверкающего своим оперением синкретического существа, однако, в созданном ею образе звучит вся полифония тем, интонаций, оттенков, которыми этот образ наделяется в разных культурах.

Интересным образцом интерпретации национальных традиций является панно С.Мамедова и Э.Ахмедова ʺАзербайджан – фронтуʺ. В технике чеканки здесь воспроизведен образ азербайджанского ковра. Центральное поле, состоящее из двух медальонов в форме гирих (одного из наиболее распространенных узоров в исламской архитектуре и декоративно-прикладном искусстве), представляет собой сопоставление архитектурных образов Баку исторического – памятники архитектуры Ичери Шехер и Баку современного, в котором хорошо узнаваемые здания тесно переплетены с индустриальными сооружениями.

Каждая из представленных здесь работ способна рождать в зрителе бесконечную цепь ассоциаций, размышлений, эмоций. Так, гобелен У.Алиевой “Консолидация”, не утрачивая сугубо декоративной выразительности, столь важной для этого вида искусства, отсылает к стилистике авангардной живописи. Четкий ритм разноцветных вертикальных модулей будоражит, образуя, в конечном счете, некую “формулу жизни”. Перед нами – плазмоид, некая сущность, заряженная сильнейшей энергией. Кажется, запертая внутри динамика вот-вот “выстрелит”, как это бывает с предельно сжатой пружиной.

Концептуальная композиция из шамота “Память” (Л.Искендерзаде) создает некий образ матрицы, которая как будто на глазах у зрителя “истлевает” и вновь заполняется новым содержимым – “чипами”, сгустками чувств, эмоций, всего, что было пережито нами, но все еще остается важной составляющей нашей психической жизни…

Излюбленным и чрезвычайно популярным мотивом в азербайджанском искусстве является плод или куст граната. Несмотря на то, что этот фрукт произрастает во многих регионах мира, в Азербайджане он пользуется особой популярностью и любовью. Говорят, что только в Азербайджане можно обнаружить все существующие сорта этого растения. Не перечислить натюрмортов азербайджанских художников, в которых одним из главных персонажей выступает именно гранат. А что говорить о многочисленных блюдах азербайджанской кухни, в которых зернам или соку граната отводится особое место!

Этот упругий, мерцающий рубиновым цветом плод уже в силу своих внешних качеств безусловно не может не привлекать и мастеров декоративно-прикладного искусства. В коллекции галереи имеется немало работ – керамические декоративные композиции, расписные блюда, вазы из стекла, чеканка, ювелирные украшения, в которых именно гранату отведена центральная формообразующая и образная роль. И здесь хотелось бы отметить объемную декоративную композицию Н.Годжаманлы, в которой этот излюбленный в Азербайджане плод представлен как некое хранилище сокровищ: кубистическая форма граната разрезана пополам, и отдельные зерна “выкатываются” из его чрева подобно драгоценной начинке пещеры Сим-сим.

Около 100 авторов представлены своими произведениями в фонде декоративно-прикладного искусства. Но есть имена, которые невозможно обойти молчанием, ибо это – имена корифеев азербайджанской культуры, фигур, знаковых для азербайджанской истории, а не только искусства.

Одно из них – имя Лятифа Керимова, легендарного азербайджанского ученого-ковроведа, автора самобытных ковров, блестящего знатока азербайджанского мугама. Рассказывают, что для своих студентов, которые были недостаточно грамотны и им было трудно делать заметки, он сочинял лирические гошма (древнейшая форма азербайджанского поэтического жанра, применяемая в основном в ашугской поэзии), чтобы помочь им запомнить ткацкие технологии. Помимо ковров, Л. Керимов успешно работал с ювелирными изделиями, занимался резьбой по дереву, декоративным оформлением интерьеров зданий. Трудно переоценить его роль в обновлении орнаментальной системы ковров. Но его главнейшая заслуга перед отечеством заключается в том, что в результате многолетнего кропотливого труда он сформулировал основные критерии азербайджанской ковровой школы, тем самым вернув “национальность” 90% коврам, хранившимся в музеях мира под туманными определениями “персидские”, или “восточные”, или – “кавказские”. Представленные в данном разделе эскизы орнаментов, принадлежащие руке Лятифа Керимова, позволяют судить о том, насколько уникальным был его дар колориста и орнаменталиста.

Еще одно имя, крайне важное для азербайджанской культуры 20 века – Бадура Афганлы, всю свою творческую жизнь посвятившая азербайджанскому театру, кино, танцу. Среди эскизов костюмов, созданных Б.Афганлы и хранящихся сегодня в фондах Государственной галереи, имеются и эскизы ювелирных украшений. Тонкая связь с устоявшимися на протяжении веков формами здесь органично сочетается с индивидуальной, авторской интерпретацией традиционных мотивов.

Сохранение преемственности, связи поколений, особенно важной в области декоративно-прикладного искусства как вместилища “генетического кода” национальной культуры, – вот главнейшая задача, стоящая перед музейными фондами, в том числе – и Азербайджанской Государственной Художественной Галереей.